Дурак глазел на меня, и на губах у него блуждала ухмылка, а над глазами нависла туча — точно он и сам не знал, не следует ли и ему рассмеяться вместе со мною, — означают ли мои слова милую
дружественность, или же — как было на деле — презрение.
Грозовой перевал — Эмили Бронте