Уже не двадцать хлопьев падало сразу, а десять, и вскоре на место десяти ложилась одна снежинка.
Вдали от обезумевшей толпы — Томас Гарди
Тоуд так жаждал принять участие в происходящем, что без единого звука принял отведенное ему последнее место, и звери двинулись в путь.
Ветер в ивах — Кеннет Грэм
— С внутренней стороны на нем выгравировано имя «Агнес», — сказала женщина. — Потом оставлено место для фамилии, а дальше следует дата примерно за год до рождения ребенка, как я выяснила.
Приключения Оливера Твиста — Чарльз Диккенс
Я встал только показать это место в моем деле. – Он отходит к своему креслу, опять с наслаждением потягивается, зевает, садится и устраивается поудобнее, как собака.
Над кукушкиным гнездом — Кен Кизи
Он внезапно понял счастье людей (до сих пор он всегда их жалел), занимающихся профессиями, к которым не принуждает их никакое внутреннее “Es muss sein!” и о которых, покинув свое рабочее место, они могут тотчас забыть.
Невыносимая легкость бытия — Милан Кундера
Пустое место с тремя крюками.
Пятый элефант — Терри Пратчетт
Он опустил крышку на место, собрал все свои вещи, положил их обратно в саквояж, потушил свечу и также положил ее туда.
Дракула — Брэм Стокер
Только место, где было кладбище, все еще узнавалось по нескольким могилам, до сих пор выступавшим из земли.
Имя розы — Umberto Eco
Великий историк, как он предпочитал себя называть, имевший счастье умереть сто двадцать лет тому назад и занять свое место среди колоссов, между гигантскими ногами которых свободно проходим мы, живущие ныне лилипуты, особенно славен своими неподражаемыми отступлениями и обращениями к читателю, наиболее блистательными в начальных главах каждого из томов его истории, когда он словно усаживается в кресло на просцениуме и беседует с нами, чаруя сочностью и легкостью своего изумительного языка.
Миддлмарч — Джордж Элиот
Я усаживаю ее на место.
Американский психопат — Брет Эллис