Вот Пелагия расчесывает Кискису и разговаривает с ней тоненьким, приятным для животных голоском; вот чистит лук, вытирает слезы и улыбается; бьет его, когда украли ее козленка (он вспомнил, что так и не достал другого взамен, как обещал, – может, следует попросить отложить казнь?); Пелагия в восторге, когда он впервые сыграл ей «Марш Пелагии»; Пелагия целует в щеку Гюнтера Вебера за обещание отдать патефон; Пелагия вышивает одеяло, которое на самом деле с каждым днем уменьшается; Пелагия озадачена несимметричной вышивкой на жилете; Пелагия визжит ему в
ухо, когда у мотоцикла отказали тормоза и они понеслись с горы; Пелагия под руку с отцом возвращается с моря.
Мандолина капитана Корелли — Луи де Берньер
Взяв мистера Пиквика за рукав, маленький джентльмен повел его к нижней скамье, находящейся перед пюпитрами королевских юрисконсультов и сооруженной для удобства поверенных, которые имеют возможность шептать с этой скамьи на
ухо выступающему королевскому юрисконсульту те сведения, какие могут оказаться необходимыми по ходу дела.
Посмертные записки Пиквикского клуба — Чарльз Диккенс
– Прости меня, Арти, – шепнула она ему в
ухо.
Артемис Фаул — Йон Колфер
Он опустился на колени и приложил
ухо к земле.
Собака Баскервилей (и) — Артур Конан Дойл
После обеда Фермина Даса пошла к себе в каюту, чтобы отдохнуть, как положено в сиесту, но спала плохо, болело
ухо, особенно когда пароход обменивался непременными приветствиями с другим пароходом Карибского речного пароходства, который встретился им несколькими лигами выше Старого Ущелья.
Любовь во время чумы — Габриэль Маркес
Фермине Дасе не хотелось ужинать, болело
ухо, она сидела и смотрела, как в первый раз загружают дрова для парового котла, причалив в лысом ущелье, где не было ничего, кроме поваленных стволов да старого старика, который вел торговлю; похоже, на много лиг вокруг больше не осталось ни души, фермине Дасе остановка показалась длинной и скучной, немыслимой для европейских океанских пароходов, а жара стояла такая, что ощущалась даже в ее закрытой охлажденной каюте.
Любовь во время чумы — Габриэль Маркес
– Молчи, – прошептала она на
ухо сестре и громко сказала: – Пустяки!
Маленькие женщины — Луиза Мэй Олкотт
На
ухо закапала чья-то слюна, а затем раздалось протяжное, выверенное ворчание, тон которого не менялся, но весьма доходчиво объяснял, что произойдет, если воришка попытается пошевелиться.
Пятый элефант — Терри Пратчетт
Потом она прошипела мне на
ухо: — Кто тебе позволил рыться в моих вещах?
Лола Роза — Жаклин Уилсон
Ее нос морщился, словно почуяв ужасный запах, в то время как он скулил и ныл ей в
ухо.
Секреты — Жаклин Уилсон