Трудно сказать, кто чувствовал себя более неловко – врач, целомудренно касавшийся больной, или сама больная,
девически стыдливо сжавшаяся под шелковой ночной рубашкой, во всяком случае, ни он, ни она не посмотрели друг другу в глаза, и он лишь спрашивал безликим тоном, а она отвечала дрожащим голосом, и оба ни на секунду не забывали о человеке, сидевшем в темном углу, а тот ни на миг не сводил с них взгляда.
Любовь во время чумы — Габриэль Маркес