Когда этот учтивый старичок, носивший
пудреный парик и никогда не пропускавший воскресной службы в хэммерсмитской монастырской часовне, – словом, ни в каком отношении, ни по образу мыслей, ни поведением, ни манерами, не похожий на своих диких бородатых соплеменников, которые и посейчас клянут коварный Альбион и косятся на вас поверх своих сигар, проходя по Риджент-стрит, – когда старый шевалье де Талопруж говорил о миссис Осборн, он сначала втягивал понюшку табаку, потом грациозным движением руки стряхивал приставшие к платью крошки, собирал все пальцы пучочком, подносил к губам и, поцеловав, распускал их, восклицая: «Ah!
Ярмарка тщеславия — Уильям Теккерей