Случалось, я отрывался по вечерам от своего писанья и, увидев ее сидящей напротив, откидывался на спинку стула и размышлял о том, как странно, что мы теперь вместе, наедине друг с другом, и никому до этого нет дела, а романтическая пора нашего обручения покоится где-то на полке и там
ржавеет, и мы можем теперь радовать только друг друга и больше никого – радовать друг друга до конца жизни.
Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 2 — Чарльз Диккенс