Семейной какая часть речи

Горошины в ухе больше не было, и ему приоткрылись не только раздражающие моменты семейной жизни, но и потрясающий, непатриотичный антимонархизм Коколиса.

Я убедился также, что у меня не может быть спокойной и налаженной семейной жизни, потому что никакая прислуга не была в состоянии мириться с внезапными и бессмысленными вспышками ее гнева, ее оскорблениями, ее нелепыми, противоречивыми приказаниями.

Он попытался нарисовать себе картину своей семейной жизни с будущими супругами: вот он, беззубый лев, живет в задних комнатах того дома, где хозяйничает его падчерица; он стал безобидным стариком, и Элизабет нежно улыбается ему, а ее муж добродушно терпит его присутствие.

Он отправился со своим капиталом в Индию, где (если верить нашей удивительной семейной легенде) видели, как он разъезжал на слоне в обществе бабуина; я же думаю, что, вероятно, это был бабу или бегума.

Посылая последнее прости современному Вавилону, где мы перенесли – хочется думать, не без достоинства – столько превратностей судьбы, миссис Микобер и я не можем скрыть от своего сердца, что расстаемся, может быть, на долгие годы, а быть может и навсегда, с существом, сопряженным нерасторжимыми узами с алтарем нашей семейной жизни.

Они свидетельствовали мистеру Копперфилду свое уважение и сообщали, что тщательно обсудили его письмо «в интересах обеих сторон», каковое выражение вызвало у меня тревогу не только потому, что они к нему уже раз прибегли в ходе упомянутой выше семейной ссоры, но и потому, что, по моим наблюдениям (их подтверждает вся моя жизнь), такие общепринятые выражения похожи на фейерверк, первоначальный вид которого, перед тем как его пускаешь, – а пустить его ничего не стоит, – не дает никакой возможности судить о разнообразии форм и красок.

Я очень счастлив в семейной жизни… по крайней мере настолько счастлив, насколько это вообще возможно, разумеется, – но моя женушка немножко ревнива.

Я оглядывался вокруг спокойно и удовлетворённо, словно мирное привидение с чистой совестью, сидящее за решёткой уютной семейной усыпальницы.

А какое у нее любвеобильное сердце, какая склонность к семейной жизни!

Воображение, которое нарисовало ей выпавшие на долю Лидгейта испытания, и навело на мысль, что в его семейной жизни, так же как когда-то в ее замужестве, есть скрытые и явные печали, пробудило в ней сочувствие и жажду действия - так человеку, узнавшему точно все обстоятельства дела, оно представляется совсем иначе, чем в те времена, когда он лишь строил предположения.