Чего тут только не было: ярко-синие блаватки, алые маки и золотистые лютики, вуали вероники, узорчатый ковёр маргариток в невысокой траве, а ещё – фиолетовая скабиоза, жёлтый львиный зев, жёлто-оранжеватый ледвенец и белый луговой
сердечник, лиловые анютины глазки, алый очный цвет и белые крапинки пастушьей сумки; и шла вокруг всего поля высокая живая изгородь, по её низу росли дикая морковь и наперстянка, а в верхнем ярусе переплелись собачья роза, чьи цветки бледно светят средь шипастых ветвей, нежно-кремовая и сладко пахнущая жимолость, бриония, там и сям прокинувшаяся ползучими нитями, и ещё паслён, смертоносный, с цветками как тёмные звёзды… Такое царило богатство, что казалось, никогда не будет конца ликующему сиянью природы.
Обладать — Антония Байетт
Пушистые сережки ив, резвые завитки папоротника, похожего на епископский посох, квадратные головки курослепа, пятнистый аронник, подобный апоплексическому святому в малахитовой нише, белоснежный
сердечник, колдуница, чешуйник с мясистым стеблем, траурные колокольчики с черными лепестками - весь преображенный растительный мир в Уэзербери и его окрестностях был полон причудливой грации в эту плодоносную пору.
Вдали от обезумевшей толпы — Томас Гарди