Стихов какая часть речи

– Она написала цикл стихов о куклах, – произнесла Мод каким-то тревожно-благоговейным шёпотом. – Как «Сказки для простодушных»: вроде бы для детей, но на самом деле нет.

Мой бедный батюшка – возможно, как и я – ощущает в себе самом подступающее безумие, когда, по следу любимых мыслей и из вежливости, погружается в слишком уж бесплотные и софистические споры, с комментированием текстов, с декламациями стихов, – тогда как на деле надлежит говорить о том, что вот-вот явится на свет во плоти и потребует практических шагов.

Она часто выражала желание, чтобы все её бумаги и рукописи стихов перешли к тебе – ты моя единственная дочь, а она всегда считала, что важные вещи должны передаваться в семье по женской линии.

– Совершенно верно! – подтвердил мистер Кендж. – И мистер Ричард Карстон, столь достойным образом проявивший себя в… скажем… в области изучения классиков, под сенью коих прошла его юность, вступая теперь на более практическое поприще, бесспорно найдет применение если не теории и практике сочинения стихов, то хотя бы навыкам, приобретенным в занятиях латинским языком – тем самым языком, на котором было сказано, что поэтом (если я не ошибаюсь) нужно родиться, но сделаться им нельзя.

Но Мег ничего не видела, кроме прекрасных стихов.

Также эта Библия знаменита была тем, что вместо 24 стихов в третьей главе Бытия в ней было 27.

Хаусман, считавший главным занятием своей жизни античную филологию, опубликовал лишь два небольших сборника стихов, которые, к некоторому удивлению самого автора, постепенно приобрели большую популярность.

Сам великолепный Каф, чья снисходительность заставляла Доббина только краснеть да удивляться, помогал ему в разборе латинских стихов, репетировал его после занятий, с торжеством перетащил из младшего в средний класс и даже там обеспечил ему хорошее место.

Он сам дал леди Джейн томик юношеских стихов бедной Бригс: вспомнив, что он видел их в Королевском Кроули, с посвящением поэтессы покойной жене его отца, он прихватил этот томик с собой в Брайтон, прочитал его дорогой в саутгемптонской карете и сделал пометки карандашом, прежде чем вручить его кроткой леди Джейн.

Ибо Розамонда никогда ни в чем не проявляла неподобающей осведомленности и неизменно оставалась тем безупречным сочетанием надлежащих чувств, умения прелестно музицировать, петь, танцевать, рисовать и писать изящные записочки, с элегантным заветным альбомом для любимых стихов и идеальной белокурой красотой, которое в ту эпоху делало женщину неотразимой для обреченного мужчины.