– Это неприятная история, и как раз когда мы устроили себе такие уютные постели, – сказал священник, посматривая на три грязных тюфяка, завернутых на день в одеяло и сложенных в углу комнаты в виде своеобразной подставки для старого, надбитого таза, кувшина и мыльницы из грубого желтого
фаянса с синими цветами. – Очень неприятная!
Посмертные записки Пиквикского клуба — Чарльз Диккенс